Pope Francis overlooking the square

То, что Папа Франциск поддерживает однополые союзы — не новость, но это всё равно важно

Этот текст был написан для британской газеты The Guardian. Авторский оригинал можно читать на нашем сайте. Русский перевод сделан Марком Кандольским и опубликован на сайте Nuntiare et Recreare.

Однажды Франциск позвонил мне, гею, чтобы поддержать меня как священника. Теперь он выражает солидарность со всеми ЛГБТ-людьми.

Я не знал заранее ни о том, что Евгений Афинеевский снял документальный фильм «Франческо», ни об интервью, в котором Папа по-новому формулирует свою позицию о гомосексуальных гражданских союзах. Тем не менее, ничто из этого меня не удивило. Любой, у кого есть пасторский опыт, знает, что имя дело с индивидуальной личностью, нужно начинать в той точке,в  которой эта личность находится. Учитывая, что во многих странах епископат – очень гомосексуальный и очень закрытый, и что для этих людей спокойный взрослый диалог об этих вещах до последнего времени был практически невозможен, встает вопрос: сколько должны вывариваться здравый смысл большинства католиков и их познания в области человеческой сексуальности, чтобы высшее духовенство перестало бояться этой темы? И в этом Папа Франциск особенно хорош: он явно не боится обсуждать эти вопросы.

Мне стало это очевидно, когда он позвонил мне, чтобы подтвердить мое священство и признать недействительной попытку лишить меня духовного сана из-за того, что я открытый гей. «Soy el Papa Francisco» (Я Папа Франциск), – раздался голос на другом конце линии, совершенно внезапно, июльским вечером 2017 года. А потом он сказал: «Я хочу, чтобы ты следовал своему пути с глубокой внутренней свободой, шел за духом Иисуса. И я даю тебе власть ключей (аллюзия на власть Апостола Петра, преемниками которого считаются епископы Рима, Папы — прим. Nuntiare). Ты понимаешь? Я даю тебе власть ключей».

Когда вчера друзья начали заваливать меня новостными ссылками на историю о том, что Папа Франциск заявил о поддержке гомосексуальных гражданских союзов, я испытал одновременно удивление и удивление о том, что я удивляюсь. Как по мне, то, что он сказал – это не что-то новое и одновременно что-то очень важное. Не обязательно новое, потому что хорошо известно, что до того, как стать Папой, архиепископ Бергольо в 2010 году во время дебатов о брачном равноправии предложил ввести в Аргентине гомосексуальные гражданские союзы. В то время его позиция была очень смелой: Ватикан публично и очень конкретно запретил католикам поддерживать какую бы то ни было форму признания однополых отношений, даже в качестве «меньшего зла» по отношению к поддержке брачного равноправия. С тех пор, как он стал Папой, Франциск неоднократно ссылался в интервью на позицию, которую занял тогда в Буэнос-Айресе. Хотя, насколько мне известно, никогда ранее он не делал этого на камеру.

Так почему его последние комментарии – это такое серьезное дело? Отчасти из-за того, что святой отец ясно показывает подобные гражданские союзы как хорошую, желанную вещь, что-то, что нужно активно продвигать – вовсе не как меньшее зло. А во-вторых, потому что он подтверждает справедливость того, чтобы гомосексуальные пары создавали семьи и были частью той семьи, которой является церковь. Это, конечно, наделает шума в тех странах, где гомосексуальность запрещена, а также повлечет душевные муки консервативных американцев, которые искали какую-то законодательную лазейку, которая позволила бы им отказывать в трудоустройстве людям, которые вступили в гомосексуальные гражданские союзы. Это, очевидно, совсем небольшой шаг от позиции «меньшего зла». Тем не менее, слова Франциска будут совершенно непостижимы для того, кто верит, что гомосексуальные действия – это смертный грех, а участники этих действий попадут в ад. Если вы верите в такие вещи, вы должны пытаться разрушить такие пары, а не помочь им стабилизироваться.

Из этого мы можем вывести, что Папа Франциск не верит в эти вещи. И тут я хочу объяснить, почему я удивился своему удивлению. Мне кажется, англоговорящий мир с его просвещенными протестантскими представлениями о том, как работают религиозные учения, не совсем понимает почему разговор об ЛГБТ в Католической церкви развивается так, как развивается. Здесь на карту не поставлена доктрина. Дело не касается вероучения. Этот вопрос не представляет угрозу форме нашего спасения. У нас нет настоящих сомнений о кажущихся враждебными библейских текстах, поскольку фундаменталистские прочтения в любом случае не одобряются церковными властями.

Подход к вопросу скорее антропологический, и формулируется просто: либо справедливо то, что гомосексуальность – это порочная и патологическая форма человечности, на самом деле всегда гетеросексуальной; либо то, что гомосексуальность – это непатологический, просто менее распространенный вариант состояния человека. Если верно первое, то «отдаваться» гомосексуальности – это объективно путь расстройства, и в конечном счете он приводит к тому, что человек теряет доступ к благодати. Если верно второе, то путь к тому, чтоб быть тем, кто ты есть, начинается с того, чтобы обнаружить себя кем-то – и это включает сексуальную ориентацию. Уместное очеловечивание собственного сексуального влечения будет воплощено со временем в подходящих для этого отношениях.

Некоторые комментаторы моментально выделяют разницу между гомосексуальными гражданскими союзами и браком. Они утверждают, что одно для католиков возможно, другое не станет возможно никогда. Думаю, это делается для отвлечения внимания. Как священник, у которого была привилегия присутствовать на нескольких гомосексуальных церемониях, я видел, что каждый раз пара давала собственное название тому, что они делали. И вот что я скажу: пусть сначала тесто поднимется. Тесто – это наша общая культура и знание об открыто существующих, законных гомосексуальных парах.

Важная вещь – это достижение законных гарантий стабильной жизни. Скоро брачного возраста достигнет первое поколение гомосексуальных детей, для который гражданский союз всегда был возможен. Замечательно, что тесто поднимается, и что Папа подтверждает нашу возможность испечь из него что-то. А дискуссия о том, как мы будем украшать наш пирог, несомненно настанет. И она будет включать все эти вопросы.